Здесь выдают
ставки
ставки
Олька Я)
/
А у нас во дворе жил кот. Обычный, беспородный. Жизнь его здорово потрепала. Когда-то он потерял ...

А у нас во дворе жил кот. Обычный, беспородный. Жизнь его здорово потрепала.
Когда-то он потерял часть хвоста – от него остался лишь короткий обрубок. Левое ухо было порвано, причем срослось плохо. Один глаз из-за шрама не открывался, а только щурился. Бывало, смотришь на кота, а он на тебя, и кажется, будто зверюга в тебя целится. Только ружья нет. Был очень добрый. На людей не злился, хотя его не жаловали. Звали его Уродом. Не Васькой, не Барсиком – Уродом. Когда кричали «Урод!», мяукал в ответ, пытался вилять обрубком хвоста, даже бежал навстречу. Все ждал чуда... Только вот детям было запрещено к нему прикасаться, а те, кто постарше, его и вовсе отгоняли.
Случалось, и обманывали. Подзывали к себе, а вместо еды окатывали водой из ведра. Помню, часто думал тогда: почему мы такие злые? Хотим, чтобы к нам относились по- человечески, чтоб понимали наши проблемы, а сами жестоки и беспощадны с теми кто слабее.
Кот, когда его поливали, терпел. Прижимал уши и покорно мок. Бывало, даже терся о ногу, мяукая. Словно извинялся за то, что он такой некрасивый, никчемный, что вызывает у людей ненависть. В ответ получал пинки, его выгоняли от мусорных контейнеров, будто вымещая на нем всю накопленную злобу. Однажды зимой в особенно лютый мороз бедняга хотел войти в подъезд, чтобы хоть как-то согреться, но ему прищемили лапу дверью.
Потом он хромал, лапа заживала медленно, но все равно прощал людей, тянулся к ним. И, словно в наказание за то, что он такой беззлобный, кто- то натравил на Урода соседских собак. Кот не смог убежать или запрыгнуть на забор – подвела больная конечность. Я был в комнате, услышал его крики, почти человеческие. Выбежал на улицу, отогнал дворняг – озлобленных, грязных.
Урод неподвижно лежал в луже крови. Знаете, я вдруг подумал - он такой же, как мы. Как я, как все сломленные жизнью обитатели коммуналок. Только он не умеет ненавидеть... Поднял его на руки, осторожно, бережно. Нес домой, очень боясь, что причиню боль, ведь он ужасно страдал. Вошел в комнату, сам не зная, что делать. Он хрипел и задыхался. Я сел на стул, аккуратно положил его на колени. Попробовал погладить по голове, опасаясь, что причиню новую боль.
А Урод вдруг попытался замурлыкать… Он не хрипел и не выл, он настолько истосковался по теплу, что даже перед самой смертью, забыв о своей боли, пытался поблагодарить за то, что его приласкали. Кот умер у меня на коленях. Потянулся головой, чтобы потереться о ладонь. Вытянулся в полный рост и замер. Больше не дышал, я перестал чувствовать, как бьется его сердце. Потом я долго сидел неподвижно, с мертвым котом на коленях. Все думал о нас, людях. О том, как мы относимся друг к другу, да и не только друг к другу – просто к тем, кто слабее. Этот зверь, которого звали Уродом – несчастный калека, всю жизнь тосковавший по ласке и вниманию, открыл мне что-то очень важное. Я вдруг прозрел: у многих из нас все нормально с физической оболочкой, с телом, но жестко искалечена душа. «Урод» – так сегодня можно сказать про многих из нас.
Когда-то он потерял часть хвоста – от него остался лишь короткий обрубок. Левое ухо было порвано, причем срослось плохо. Один глаз из-за шрама не открывался, а только щурился. Бывало, смотришь на кота, а он на тебя, и кажется, будто зверюга в тебя целится. Только ружья нет. Был очень добрый. На людей не злился, хотя его не жаловали. Звали его Уродом. Не Васькой, не Барсиком – Уродом. Когда кричали «Урод!», мяукал в ответ, пытался вилять обрубком хвоста, даже бежал навстречу. Все ждал чуда... Только вот детям было запрещено к нему прикасаться, а те, кто постарше, его и вовсе отгоняли.
Случалось, и обманывали. Подзывали к себе, а вместо еды окатывали водой из ведра. Помню, часто думал тогда: почему мы такие злые? Хотим, чтобы к нам относились по- человечески, чтоб понимали наши проблемы, а сами жестоки и беспощадны с теми кто слабее.
Кот, когда его поливали, терпел. Прижимал уши и покорно мок. Бывало, даже терся о ногу, мяукая. Словно извинялся за то, что он такой некрасивый, никчемный, что вызывает у людей ненависть. В ответ получал пинки, его выгоняли от мусорных контейнеров, будто вымещая на нем всю накопленную злобу. Однажды зимой в особенно лютый мороз бедняга хотел войти в подъезд, чтобы хоть как-то согреться, но ему прищемили лапу дверью.
Потом он хромал, лапа заживала медленно, но все равно прощал людей, тянулся к ним. И, словно в наказание за то, что он такой беззлобный, кто- то натравил на Урода соседских собак. Кот не смог убежать или запрыгнуть на забор – подвела больная конечность. Я был в комнате, услышал его крики, почти человеческие. Выбежал на улицу, отогнал дворняг – озлобленных, грязных.
Урод неподвижно лежал в луже крови. Знаете, я вдруг подумал - он такой же, как мы. Как я, как все сломленные жизнью обитатели коммуналок. Только он не умеет ненавидеть... Поднял его на руки, осторожно, бережно. Нес домой, очень боясь, что причиню боль, ведь он ужасно страдал. Вошел в комнату, сам не зная, что делать. Он хрипел и задыхался. Я сел на стул, аккуратно положил его на колени. Попробовал погладить по голове, опасаясь, что причиню новую боль.
А Урод вдруг попытался замурлыкать… Он не хрипел и не выл, он настолько истосковался по теплу, что даже перед самой смертью, забыв о своей боли, пытался поблагодарить за то, что его приласкали. Кот умер у меня на коленях. Потянулся головой, чтобы потереться о ладонь. Вытянулся в полный рост и замер. Больше не дышал, я перестал чувствовать, как бьется его сердце. Потом я долго сидел неподвижно, с мертвым котом на коленях. Все думал о нас, людях. О том, как мы относимся друг к другу, да и не только друг к другу – просто к тем, кто слабее. Этот зверь, которого звали Уродом – несчастный калека, всю жизнь тосковавший по ласке и вниманию, открыл мне что-то очень важное. Я вдруг прозрел: у многих из нас все нормально с физической оболочкой, с телом, но жестко искалечена душа. «Урод» – так сегодня можно сказать про многих из нас.
Следующая запись: Олька Я) - 14 сентября 2014 в 23:31
Лучшие публикации