
Автор: Татьяна Викторова
Картины:Герасимов Александр Михайлович (1881 - 1963) - "Баня"
Талалаев Анатолий Николаевич - "Банный день"
День клонился к вечеру, а делать молодцам было нечего. И каждому от двадцати годочков, а то и более.
- А пойдем, девчат пужанем! - Предложил Мишка Трухин. - Сеструха сказывала, они нынче в Меланьиной бане собрались.
Серёга Колчин хохочет. - Собрание у них там что ли?
- Не-еее, они там парятся. Поддадут пара, а тут и мы, как пужанем...
- Да ну, мужики, ну их, лучше у меня посидим, во времянке, - предложил Юрка Макаров.
- А у тебя там девок нет, а в Меланьиной бане Наташка с подружками... а тут мы... милашку за л я ш к у... - хохочет Мишка, предвкушая картину.
- Не-еее, я не пойду, у меня же невеста, какая баня...
- Так невеста твоя где? В Захаровке живёт. А мы где? А мы в Казановке. И как узнает? Да никак. Пошли, Юрка, хоть поржать... да и тебе будет, что вспомнить, когда "окольцуют" тебя.
Три добрых молодца, а может и не так уж добрых, задумали лихое дело. В самом конце огорода, у бабки Меланьи, банька стояла, а ее внучка Иринка подруг позвала - Наташку и Ленку, любят они вечерок в баньке скоротать.
Ну а парни, забавы ради, взяв старые овчинные шубы, вывернули на изнанку, измазали лица сажей, пробрались к баньке, пройдя по огородам, чтобы добрые люди не увидели.Дымок идёт, свет в окошке горит, рядом поленья лежат на крылечке... трава скошенная вокруг, а дальше картошка вымахала, скоро ботва ляжет, можно копать
- Ну, на раз-два и там, - командует Мишка. А у Сереги глаза горят, вот визгу будет, как ворвутся, вот хохоту потом будет. Юрка тоже махнул рукой, когда ещё так покуражиться придется, скоро ведь женится. Так они договорились с Машей. Приглянулась ему девчонка из Захаровки, упускать нельзя.
Выдохнув, резко дёрнули дверь на себя и ввалились три чучела в тулупах, измазанные сажей и с криком: - А-ааа!
Жарко, из-за пара плохо видно, только слышно в ответ дикий крик: А-ааа!
Мощный такой крик, мужской. Их тоже трое в бане. Мужиков трое. У одного усы дыбом встали, глядя на этих троих в овчинных тулупах.
Парни, увидев парящихся мужиков, теперь уже сами от страха кричали.
И назад попятились, отступать стали. Юрка ковш с горячей водой задел и он, подпрыгнув, выплеснул воду, часть ее на того усатого попала.Ну тут мужики, которые парились, поняли уже, что озорничать вздумал кто-то, лица-то в саже, не поймёшь, кто это. И тот усатый, потирая бедро, куда вода попала, будто озверел, побежал за озорниками в чем был. А в общем-то, ничего на нем и не было.
Парни выскочили и бежать от этой бани, а усатый с веником за ними.
Ну Мишка с Серёгой напрямик к реке кинулись, а Юрка запнулся, замешкался и решил огородами уходит.
Тут в соседнем огороде, хоть и сумерки уже, бабка Серафима копалась прикрывала там чего-то... Глядь, мужик с веником бежит за каким-то чучелом в тулупе. Руками всплеснула, не знает, на кого смотреть, то ли на тулуп, то ли на того, что с веником.
- Стыд какой, стыд какой, - бормочет она.
- Ты чего, Сима, за мужиками подглядываешь? Неужто за всю жизнь не нагляделась? - это ее дед подошёл тихо.
- Тьфу на тебя, старый, скажешь тоже, не подглядываю, а удивляюсь, как можно добрым людям себя напоказ... бежит, ничем не прикрылся
- А ты и рада! - язвительно сказал дед.Бабка Серафима обиделась, давай костерить своего деда.
- Я вот участковому позвоню, пущай оштрафуют...
- Меня что ли?
- Дурень! Да вон того, что с веником, и того, что с мордой чёрной, это же как можно...
Участковый Иван Петрович Камушкин, после рабочего дня только и успел фуражку снять, умыться. Увидев, как жена Зинаида кровать расправляет, облизнулся. Тихо кругом, день прошел, свежо, травами пахнет... вот сейчас на постельку... А тут звонок.
Серафима Степановна позвонила, да про каких-то бесстыдников все талдычит, дескать, бегают по огородам, в чем мать родила, а второй так вообще лицом черен..
- Закусывать надо, Степановна, - отвечает ей участковый Камушкин.
- А вот я твоему начальству доложу, потому как не реагируешь... у меня, понимаешь ли, дед мой из-за этого ревности устроил.Взглянул Камушкин на расправленную постель, вздохнул, снова фуражку надел, сел на мотоцикл и поехал в сторону огорода Серафимы.
Парни-то убежали, а вот Юрка, путаясь в тулупе, не мог оторваться от озверевшего мужика из той бани. Обернулся, вот он рядом. Сажа почти стёрлась, хорошо Юрку видно, узнать можно. Только сам Юрка мужика этого усатого не знает, видно чужой приехал к кому-то в гости. Ну и снова бежать.
А усатый не отстает, веником размахивает и грозится "отпарить" хорошо.
У Юрки ноги длинные, да и сам раза в два моложе, оторвался он. А мужик, запыхавшись, отдышаться пытается... банные листы так и прилипали к телу. Хорошо, что вокруг никого, это он только сейчас понял, оглядевшись.
Рано радовался. Участковый Камушкин подкатил. Видит, и в самом деле, мужик с веником и без одежды. Ну усатый веником прикрылся, увидев участкового.
- Ваши документы! - Говорит Камушкин.
- Дурень, какие документы?! Под мышками что ли я их спрячу?!- Та-аак, при исполнении... на участкового... едем в участок для выяснения личности.
Тут ещё два мужика из бани прибежали, но те хоть штаны успели натянуть.
- Что ты, дорогой, какие у нас документы, отпусти, ты же знаешь нас.
- Вас знаю, а это личность неизвестная.
- Так это свояк приехал, в бане мы парились, а тут банда напала, ворвались... вот такие черные морды, сами лохматые... задержи их.
- Кого задержать? Пока только вижу вот этого без штанов, бегает, людей смущает.
Ну тут мужики не на шутку заволновались. - Так мы и хотели их проучить, ты уж помоги, наказать надо.
Участковый посмотрел на них, решив, что вечер пропал. - Тогда все равно в участок - заявление писать.
- Да ты что? Мы париться собрались, а ты - заявление.
- Тогда выбирайте: париться или заявление писать. - Предложил участковый.Париться! - хором сказали мужики. На том и разошлись.
Мишка с Серёгой добрались до речки и стали отмывать сажу. А вскоре и Юрка к ним присоединился.
- Ну втянули вы меня, чуть веником не отходил мужик из бани.
- Скажи спасибо , что не с поленом за тобой погнался, - хохочут парни. А сами побаиваются, что узнают их.
- Вот так, подержали милашку, - умываясь, переговаривались они, чуть не вляпались в историю, еле ноги унесли. Это же старший сын бабки Меланьи в бане с мужиками...
Разошлись по домам, в надежде, что не узнали их.
Через неделю Юрка, как и обещал Маше, приехал с родителями и с дядькой, ну вроде как сват у них этот дядька Василий.
Захаровка в двадцати километрах от Казановки, так что бывало, парни или девчата знакомились, женились.Юрка приглаженный, притихший, впервые переступил порог дома Маши Кузьминой. Сама она, волнуясь и смущаясь, в новом платье, стояла у накрытого стола. Мать Маши расстаралась, считай, сватовство же.
За стол приглашают, усаживают дорогих гостей, Юрка глаза поднял, а напротив - тот самый усатый мужик, что неделю назад из бани с веником за Юркой бежал. Сидит Николай Степанович, усами подергивая, на Юрку смотрит... поверить не может, тот или не тот.
Ну Юрка по его взгляду понял, что узнал он его, чувствует, уши горят. Напрягся весь, взглянуть на будущего тестя боится. Да и сама свадьба теперь под вопросом. "Ну все, сдаст сейчас меня", - думает Юрка.
Тут сват шутками разбавляет паузу, то про купца, про товар говорит. - А вот раньше, году в пятидесятом, помнится, ох и гуляли, не то, что нынче, - рассказывает дядька Василий.
Ну тут все по очереди слово сказали, вроде как рады... Маша смущённо глаза опустила, А Юрка вообще пошевельнуться не может. И Николай Степанович, пощипывая ус, на Брку поглядывает.
- Ну чего ты, Коля, скажи хоть слово молодым, - просит его жена, ну то есть, мать Маши.Николай Степанович, ещё хорошо помня, как он с веником за Юркой бежал, когда не знал ещё, что это и есть жених дочки его, поднялся, кашлянул, позвал внука Алешку, сына старшей дочери, шепнул ему что-то.
Потом уставился на Юрку, будто изучая его. Все молчат. Вроде как заминка.
Алёшка веник из бани принес и деду отдал. - Спасибо, внучек, - Николай веник принял, вышел из-за стола.
- Обычай такой старинный есть, в зятья посвящать, - сказал он и на Юрку смотрит.
- Да чё ты, Коля, ещё же не свадьба, - говорит ему жена.
- А после свадьбы поздно будет, сейчас надо испытать.
В общем, пришлось Юрке выйти из-за стола.
- А ну поворотить, зятек, не стой, как пенек! - И Николай сам развернул Юрку, да веником по спине прошёлся.
- Пап, ну это зачем? - удивилась Маша. - Не надо так...Тихо, мое сейчас слово, - приказал Николай, и ещё раз как жахнет веником, листья полетели.
- Так надо распаренным, - подсказывает дядька Василий, - а ты сухим.
- А и правда, давай зятек, баню растопим, да попарю тебя, выбью, так сказать, из тебя лишнее.
Родители Юркины уже переглядываются, подозрительно как-то. Жена Николая давай веник отбирать, Маша тоже волнуется.
И тут Юрка слово вставил: - Да ладно вам, раз обычай такой, значит так надо.
Ну тут Николай впервые на Юрия одобрительно взглянул, и снова веником по спине. А сам тихо так спрашивает: - Ну что, и после свадьбы будешь в баню к девкам заглядывать?
- Не буду.
- Поклянись!
- Клянусь!
Оставил Николай веник, вернулся за стол. - Принимай жениха, дочка, испытание прошел.Выдохнули все, а Юрка пот смахнул, так переволновался, считай, что вся их любовь с Машей под угрозой была. Он уже не раз пожалел, что с парнями пошел тогда девок пугать. И кто бы знал, что в тот вечер Николай Степанович в гостях у свояка будет, да в баню пойдет.На свадьбе, а была она в конце сентября, Степаныч, подмигнул Юрке, и предложил: - Может в баньку? Ох и попарю я тебя.
Юрка аж вздрогнул. - Нет! Не надо!
Степаныч ус щиплет, да посмеивается.
И потом, как придут они с Машей в гости, Степаныч в баню зовёт, а Юрка категорически отказывается, боялся, значит, что снова припомнит тот случай.
И вот как-то через два месяца снова Юрка с Машей в гостях.Ну идите вдвоем, - предложила Валентина, мать Маши, - чего время терять. - Сунула им полотенца и отправила в баню.
Прошло полчаса. Маша с Валентиной на крыльцо вышли, из бани хохот доносится.
- Надо же, гогочут, как жеребцы, - удивилась Валентина.
- Ну значит, сговорились, - сказала Маша, улыбнувшись.
- Спелись зять с тестем, - подтвердила Валентина.
А Николай Степанович тем временем, раскрасневшийся, все никак не мог успокоиться. - А мы только париться начали, а тут вваливаются трое, морды грязные, сами как мхом поросли, и орут на всю баню. А там пар стоит, не видно толком... а тут ещё кипятком капнуло, досталось мне, ну все, думаю, счас я вас догоню...
Юрка хохочет, держась за живот. - А у меня тулуп длинный, путаюсь в нем, бежать не могу, обернулся , а у вас глаза вот такие... круглые и бешеные, думал, догонит, прибьет.Хотел догнать, да проучить, но тут участковый... документы с меня спрашивает, а я ... я ведь из бани, - Николай снова хохочет, даже закашлялся.
- Я больше всего боялся, что Маша узнает, - признался Юрка, - но подумал, она ведь в другой деревне, как она узнает а тут приезжаем к вам, а там вы сидите, важный такой, ну я подумал, плакала наша свадьба...
- Но ты молодец, прошел испытание веником, - одобрил Степаныч.
Ночь уже наступила, а они все парились, кряхтели, подставляя тело. Воздух был наполнен осенней свежестью, запахом упавшей листвы и ароматом веников берёзовых, что висели в предбаннике.
- Ну теперь точно испытание прошел, - сказал Степаныч, поглядывая на зятя, и даже радовался, что так получилось тогда в бане. Даже не сожалел, что погнался со злости за Юркой, ещё не зная, что это его будущий зять.
Картины:Герасимов Александр Михайлович (1881 - 1963) - "Баня"
Талалаев Анатолий Николаевич - "Банный день"
День клонился к вечеру, а делать молодцам было нечего. И каждому от двадцати годочков, а то и более.
- А пойдем, девчат пужанем! - Предложил Мишка Трухин. - Сеструха сказывала, они нынче в Меланьиной бане собрались.
Серёга Колчин хохочет. - Собрание у них там что ли?
- Не-еее, они там парятся. Поддадут пара, а тут и мы, как пужанем...
- Да ну, мужики, ну их, лучше у меня посидим, во времянке, - предложил Юрка Макаров.
- А у тебя там девок нет, а в Меланьиной бане Наташка с подружками... а тут мы... милашку за л я ш к у... - хохочет Мишка, предвкушая картину.
- Не-еее, я не пойду, у меня же невеста, какая баня...
- Так невеста твоя где? В Захаровке живёт. А мы где? А мы в Казановке. И как узнает? Да никак. Пошли, Юрка, хоть поржать... да и тебе будет, что вспомнить, когда "окольцуют" тебя.
Три добрых молодца, а может и не так уж добрых, задумали лихое дело. В самом конце огорода, у бабки Меланьи, банька стояла, а ее внучка Иринка подруг позвала - Наташку и Ленку, любят они вечерок в баньке скоротать.
Ну а парни, забавы ради, взяв старые овчинные шубы, вывернули на изнанку, измазали лица сажей, пробрались к баньке, пройдя по огородам, чтобы добрые люди не увидели.Дымок идёт, свет в окошке горит, рядом поленья лежат на крылечке... трава скошенная вокруг, а дальше картошка вымахала, скоро ботва ляжет, можно копать
- Ну, на раз-два и там, - командует Мишка. А у Сереги глаза горят, вот визгу будет, как ворвутся, вот хохоту потом будет. Юрка тоже махнул рукой, когда ещё так покуражиться придется, скоро ведь женится. Так они договорились с Машей. Приглянулась ему девчонка из Захаровки, упускать нельзя.
Выдохнув, резко дёрнули дверь на себя и ввалились три чучела в тулупах, измазанные сажей и с криком: - А-ааа!
Жарко, из-за пара плохо видно, только слышно в ответ дикий крик: А-ааа!
Мощный такой крик, мужской. Их тоже трое в бане. Мужиков трое. У одного усы дыбом встали, глядя на этих троих в овчинных тулупах.
Парни, увидев парящихся мужиков, теперь уже сами от страха кричали.
И назад попятились, отступать стали. Юрка ковш с горячей водой задел и он, подпрыгнув, выплеснул воду, часть ее на того усатого попала.Ну тут мужики, которые парились, поняли уже, что озорничать вздумал кто-то, лица-то в саже, не поймёшь, кто это. И тот усатый, потирая бедро, куда вода попала, будто озверел, побежал за озорниками в чем был. А в общем-то, ничего на нем и не было.
Парни выскочили и бежать от этой бани, а усатый с веником за ними.
Ну Мишка с Серёгой напрямик к реке кинулись, а Юрка запнулся, замешкался и решил огородами уходит.
Тут в соседнем огороде, хоть и сумерки уже, бабка Серафима копалась прикрывала там чего-то... Глядь, мужик с веником бежит за каким-то чучелом в тулупе. Руками всплеснула, не знает, на кого смотреть, то ли на тулуп, то ли на того, что с веником.
- Стыд какой, стыд какой, - бормочет она.
- Ты чего, Сима, за мужиками подглядываешь? Неужто за всю жизнь не нагляделась? - это ее дед подошёл тихо.
- Тьфу на тебя, старый, скажешь тоже, не подглядываю, а удивляюсь, как можно добрым людям себя напоказ... бежит, ничем не прикрылся
- А ты и рада! - язвительно сказал дед.Бабка Серафима обиделась, давай костерить своего деда.
- Я вот участковому позвоню, пущай оштрафуют...
- Меня что ли?
- Дурень! Да вон того, что с веником, и того, что с мордой чёрной, это же как можно...
Участковый Иван Петрович Камушкин, после рабочего дня только и успел фуражку снять, умыться. Увидев, как жена Зинаида кровать расправляет, облизнулся. Тихо кругом, день прошел, свежо, травами пахнет... вот сейчас на постельку... А тут звонок.
Серафима Степановна позвонила, да про каких-то бесстыдников все талдычит, дескать, бегают по огородам, в чем мать родила, а второй так вообще лицом черен..
- Закусывать надо, Степановна, - отвечает ей участковый Камушкин.
- А вот я твоему начальству доложу, потому как не реагируешь... у меня, понимаешь ли, дед мой из-за этого ревности устроил.Взглянул Камушкин на расправленную постель, вздохнул, снова фуражку надел, сел на мотоцикл и поехал в сторону огорода Серафимы.
Парни-то убежали, а вот Юрка, путаясь в тулупе, не мог оторваться от озверевшего мужика из той бани. Обернулся, вот он рядом. Сажа почти стёрлась, хорошо Юрку видно, узнать можно. Только сам Юрка мужика этого усатого не знает, видно чужой приехал к кому-то в гости. Ну и снова бежать.
А усатый не отстает, веником размахивает и грозится "отпарить" хорошо.
У Юрки ноги длинные, да и сам раза в два моложе, оторвался он. А мужик, запыхавшись, отдышаться пытается... банные листы так и прилипали к телу. Хорошо, что вокруг никого, это он только сейчас понял, оглядевшись.
Рано радовался. Участковый Камушкин подкатил. Видит, и в самом деле, мужик с веником и без одежды. Ну усатый веником прикрылся, увидев участкового.
- Ваши документы! - Говорит Камушкин.
- Дурень, какие документы?! Под мышками что ли я их спрячу?!- Та-аак, при исполнении... на участкового... едем в участок для выяснения личности.
Тут ещё два мужика из бани прибежали, но те хоть штаны успели натянуть.
- Что ты, дорогой, какие у нас документы, отпусти, ты же знаешь нас.
- Вас знаю, а это личность неизвестная.
- Так это свояк приехал, в бане мы парились, а тут банда напала, ворвались... вот такие черные морды, сами лохматые... задержи их.
- Кого задержать? Пока только вижу вот этого без штанов, бегает, людей смущает.
Ну тут мужики не на шутку заволновались. - Так мы и хотели их проучить, ты уж помоги, наказать надо.
Участковый посмотрел на них, решив, что вечер пропал. - Тогда все равно в участок - заявление писать.
- Да ты что? Мы париться собрались, а ты - заявление.
- Тогда выбирайте: париться или заявление писать. - Предложил участковый.Париться! - хором сказали мужики. На том и разошлись.
Мишка с Серёгой добрались до речки и стали отмывать сажу. А вскоре и Юрка к ним присоединился.
- Ну втянули вы меня, чуть веником не отходил мужик из бани.
- Скажи спасибо , что не с поленом за тобой погнался, - хохочут парни. А сами побаиваются, что узнают их.
- Вот так, подержали милашку, - умываясь, переговаривались они, чуть не вляпались в историю, еле ноги унесли. Это же старший сын бабки Меланьи в бане с мужиками...
Разошлись по домам, в надежде, что не узнали их.
Через неделю Юрка, как и обещал Маше, приехал с родителями и с дядькой, ну вроде как сват у них этот дядька Василий.
Захаровка в двадцати километрах от Казановки, так что бывало, парни или девчата знакомились, женились.Юрка приглаженный, притихший, впервые переступил порог дома Маши Кузьминой. Сама она, волнуясь и смущаясь, в новом платье, стояла у накрытого стола. Мать Маши расстаралась, считай, сватовство же.
За стол приглашают, усаживают дорогих гостей, Юрка глаза поднял, а напротив - тот самый усатый мужик, что неделю назад из бани с веником за Юркой бежал. Сидит Николай Степанович, усами подергивая, на Юрку смотрит... поверить не может, тот или не тот.
Ну Юрка по его взгляду понял, что узнал он его, чувствует, уши горят. Напрягся весь, взглянуть на будущего тестя боится. Да и сама свадьба теперь под вопросом. "Ну все, сдаст сейчас меня", - думает Юрка.
Тут сват шутками разбавляет паузу, то про купца, про товар говорит. - А вот раньше, году в пятидесятом, помнится, ох и гуляли, не то, что нынче, - рассказывает дядька Василий.
Ну тут все по очереди слово сказали, вроде как рады... Маша смущённо глаза опустила, А Юрка вообще пошевельнуться не может. И Николай Степанович, пощипывая ус, на Брку поглядывает.
- Ну чего ты, Коля, скажи хоть слово молодым, - просит его жена, ну то есть, мать Маши.Николай Степанович, ещё хорошо помня, как он с веником за Юркой бежал, когда не знал ещё, что это и есть жених дочки его, поднялся, кашлянул, позвал внука Алешку, сына старшей дочери, шепнул ему что-то.
Потом уставился на Юрку, будто изучая его. Все молчат. Вроде как заминка.
Алёшка веник из бани принес и деду отдал. - Спасибо, внучек, - Николай веник принял, вышел из-за стола.
- Обычай такой старинный есть, в зятья посвящать, - сказал он и на Юрку смотрит.
- Да чё ты, Коля, ещё же не свадьба, - говорит ему жена.
- А после свадьбы поздно будет, сейчас надо испытать.
В общем, пришлось Юрке выйти из-за стола.
- А ну поворотить, зятек, не стой, как пенек! - И Николай сам развернул Юрку, да веником по спине прошёлся.
- Пап, ну это зачем? - удивилась Маша. - Не надо так...Тихо, мое сейчас слово, - приказал Николай, и ещё раз как жахнет веником, листья полетели.
- Так надо распаренным, - подсказывает дядька Василий, - а ты сухим.
- А и правда, давай зятек, баню растопим, да попарю тебя, выбью, так сказать, из тебя лишнее.
Родители Юркины уже переглядываются, подозрительно как-то. Жена Николая давай веник отбирать, Маша тоже волнуется.
И тут Юрка слово вставил: - Да ладно вам, раз обычай такой, значит так надо.
Ну тут Николай впервые на Юрия одобрительно взглянул, и снова веником по спине. А сам тихо так спрашивает: - Ну что, и после свадьбы будешь в баню к девкам заглядывать?
- Не буду.
- Поклянись!
- Клянусь!
Оставил Николай веник, вернулся за стол. - Принимай жениха, дочка, испытание прошел.Выдохнули все, а Юрка пот смахнул, так переволновался, считай, что вся их любовь с Машей под угрозой была. Он уже не раз пожалел, что с парнями пошел тогда девок пугать. И кто бы знал, что в тот вечер Николай Степанович в гостях у свояка будет, да в баню пойдет.На свадьбе, а была она в конце сентября, Степаныч, подмигнул Юрке, и предложил: - Может в баньку? Ох и попарю я тебя.
Юрка аж вздрогнул. - Нет! Не надо!
Степаныч ус щиплет, да посмеивается.
И потом, как придут они с Машей в гости, Степаныч в баню зовёт, а Юрка категорически отказывается, боялся, значит, что снова припомнит тот случай.
И вот как-то через два месяца снова Юрка с Машей в гостях.Ну идите вдвоем, - предложила Валентина, мать Маши, - чего время терять. - Сунула им полотенца и отправила в баню.
Прошло полчаса. Маша с Валентиной на крыльцо вышли, из бани хохот доносится.
- Надо же, гогочут, как жеребцы, - удивилась Валентина.
- Ну значит, сговорились, - сказала Маша, улыбнувшись.
- Спелись зять с тестем, - подтвердила Валентина.
А Николай Степанович тем временем, раскрасневшийся, все никак не мог успокоиться. - А мы только париться начали, а тут вваливаются трое, морды грязные, сами как мхом поросли, и орут на всю баню. А там пар стоит, не видно толком... а тут ещё кипятком капнуло, досталось мне, ну все, думаю, счас я вас догоню...
Юрка хохочет, держась за живот. - А у меня тулуп длинный, путаюсь в нем, бежать не могу, обернулся , а у вас глаза вот такие... круглые и бешеные, думал, догонит, прибьет.Хотел догнать, да проучить, но тут участковый... документы с меня спрашивает, а я ... я ведь из бани, - Николай снова хохочет, даже закашлялся.
- Я больше всего боялся, что Маша узнает, - признался Юрка, - но подумал, она ведь в другой деревне, как она узнает а тут приезжаем к вам, а там вы сидите, важный такой, ну я подумал, плакала наша свадьба...
- Но ты молодец, прошел испытание веником, - одобрил Степаныч.
Ночь уже наступила, а они все парились, кряхтели, подставляя тело. Воздух был наполнен осенней свежестью, запахом упавшей листвы и ароматом веников берёзовых, что висели в предбаннике.
- Ну теперь точно испытание прошел, - сказал Степаныч, поглядывая на зятя, и даже радовался, что так получилось тогда в бане. Даже не сожалел, что погнался со злости за Юркой, ещё не зная, что это его будущий зять.

Следующая запись: Автор: Кубик
Лучшие публикации