Когда остынет чай с лимонной долькой,
Утопленной на сахарное дно,
Я снова возвращаюсь издалёка
К себе, здесь так спасительно темно...
Теперь, покуда тропы городские
Безлюдны и почтительно тихи,
Со мною точки, точки, запятые,
Незрелые полночные стихи…
Как люди, ночью донага раздеты
И вымыты слова. Долой мораль!
Здесь насмерть бьются музыка победы
И невообразимая печаль.
Мой старый дом негоден для богемы,
Поэмы? Просто добрые друзья,
Несут со мной мучительное бремя,
Ни вынести, ни выбросить нельзя.
Чужую тайну вечно постигаю
Не катаньем, так истовым мытьём,
Но до сих пор, убей меня, не знаю,
А было что-то в имени моём?
Следующая запись: Недолог век берёзовых серёг
Лучшие публикации