Здесь выдают
ставки
ставки

«Я чувствую себя царем, - прошептал Шаляпин, - наверное, я схожу с ума?»
Костя смотрел на него, словно на божество. Только что он увидел на сцене такое редкое перерождение, какое невозможно себе представить. Нет, это был не его лучший друг Шаляпин. Прямо сейчас, в гриме и парчовой шубе на него смотрел подлинный царь Борис Годунов!
Все началось с того, что летом 1898 года Шаляпина пригласили на дачу певицы Татьяны Любатович, в Ярославскую губернию. Все знали, что Любатович пользуется покровительством богатейшего мецената, Саввы Мамонтова. И как раз на дачной веранде состоялся разговор: почему бы не сделать новую версию оперы Мусоргского? За дело с азартом взялись молодой композитор Сергей Рахманинов и певец Федор Шаляпин.
Сама история Годунова давно занимала Федора. Какая удивительная судьба – из сотен прочих бояр возвыситься, занять престол, а потом умереть в такой сложный для русского государства момент… Вот поэтому за работу он взялся с азартом. Выучил не только свои партии – Бориса Годунова – но знал назубок любую другую.
- Ты читал? – говорил он Косте Коровину, живописцу, протягивая драму Пушкина.
На письменном столе Шаляпина теперь высилась горка книг – Карамзин, Ключевский, Пушкин. С невероятной скрупулезностью он вживался в роль, изучал детали жизни Годунова. Неудивительно, что шаляпинский «Борис Годунов» имел оглушительный успех.
«Начиная с грима и кончая каждой позой, каждой музыкальной интонацией, это было нечто поразительно живое, выпуклое, яркое. – писал музыкальный критики Ю.Энгель. - Перед нами был царь величавый, чадолюбивый, пекущийся о народе и все-таки роковым образом идущий по наклонной плоскости к гибели, благодаря совершенному преступлению».
Премьера новой постановки оперы состоялась 6 января 1911 года в Мариинском театре. Публика была заворожена – не только музыкой, прекрасными костюмами, голосами исполнителей. Они словно увидели живого Бориса Годунова. Это чувствовал и сам Шаляпин, который с некоторым ужасом признавался Коровину: «Неужели я схожу с ума?»
Перевоплощение было таким невероятным, что, когда Шаляпин уходил за кулисы, один из служителей поклонился ему и поцеловал руку. Словно венценосной особе. Хмыкнув совершенно по-царски, Шаляпин-Годунова быстро прошел мимо.
Ему удалось то, что выпадает на долю далеко не каждого артиста. Он был одинаково убедителен как в роли молодого сильного человека, так и в роли измученного душевной болью старца. Голос Шаляпина в «Борисе Годунове» считали эталонным. Его самого – самым величайшим исполнителем этой партии.
Позже, уже за границей, Шаляпин снова был Борисом Годуновым. Европейская публика вставала на последних звуках оперы. А дальше начиналась овация, которая, казалось, могла длиться вечно…
Ника Марш
Костя смотрел на него, словно на божество. Только что он увидел на сцене такое редкое перерождение, какое невозможно себе представить. Нет, это был не его лучший друг Шаляпин. Прямо сейчас, в гриме и парчовой шубе на него смотрел подлинный царь Борис Годунов!
Все началось с того, что летом 1898 года Шаляпина пригласили на дачу певицы Татьяны Любатович, в Ярославскую губернию. Все знали, что Любатович пользуется покровительством богатейшего мецената, Саввы Мамонтова. И как раз на дачной веранде состоялся разговор: почему бы не сделать новую версию оперы Мусоргского? За дело с азартом взялись молодой композитор Сергей Рахманинов и певец Федор Шаляпин.
Сама история Годунова давно занимала Федора. Какая удивительная судьба – из сотен прочих бояр возвыситься, занять престол, а потом умереть в такой сложный для русского государства момент… Вот поэтому за работу он взялся с азартом. Выучил не только свои партии – Бориса Годунова – но знал назубок любую другую.
- Ты читал? – говорил он Косте Коровину, живописцу, протягивая драму Пушкина.
На письменном столе Шаляпина теперь высилась горка книг – Карамзин, Ключевский, Пушкин. С невероятной скрупулезностью он вживался в роль, изучал детали жизни Годунова. Неудивительно, что шаляпинский «Борис Годунов» имел оглушительный успех.
«Начиная с грима и кончая каждой позой, каждой музыкальной интонацией, это было нечто поразительно живое, выпуклое, яркое. – писал музыкальный критики Ю.Энгель. - Перед нами был царь величавый, чадолюбивый, пекущийся о народе и все-таки роковым образом идущий по наклонной плоскости к гибели, благодаря совершенному преступлению».
Премьера новой постановки оперы состоялась 6 января 1911 года в Мариинском театре. Публика была заворожена – не только музыкой, прекрасными костюмами, голосами исполнителей. Они словно увидели живого Бориса Годунова. Это чувствовал и сам Шаляпин, который с некоторым ужасом признавался Коровину: «Неужели я схожу с ума?»
Перевоплощение было таким невероятным, что, когда Шаляпин уходил за кулисы, один из служителей поклонился ему и поцеловал руку. Словно венценосной особе. Хмыкнув совершенно по-царски, Шаляпин-Годунова быстро прошел мимо.
Ему удалось то, что выпадает на долю далеко не каждого артиста. Он был одинаково убедителен как в роли молодого сильного человека, так и в роли измученного душевной болью старца. Голос Шаляпина в «Борисе Годунове» считали эталонным. Его самого – самым величайшим исполнителем этой партии.
Позже, уже за границей, Шаляпин снова был Борисом Годуновым. Европейская публика вставала на последних звуках оперы. А дальше начиналась овация, которая, казалось, могла длиться вечно…
Ника Марш
Следующая запись: Боже мой, Серафима Аркадиевна, неужели....это вы! Как вы выглядите чудненько. А шляпка! Прэлесть. ...
Лучшие публикации