
ЧУЕВ Феликс Иванович (4 апреля 1941 - 2 апреля 1999) - советский поэт, писатель, публицист. Герой Социалистического труда, лауреат премии Ленинского комсомола, лауреат премии ЦК ВЛКСМ им. Николая Островского, лауреат XI Всемирного фестиваля молодежи и студентов, лауреат премии Министерства Обороны СССР.
Поэтические сборники: «Соколиная песня крыла» (1970), «Отечество» (1972), «Пятый лепесток» (1977), «Гроздь муската голубая» (1982), «Избранное» (1984), «Награда» (1985), «То, что сбывается» (1987), «Крылатая книга» (1987), «Отражение» (1988).
Автор биографических книг о В. М. Молотове - «Сто сорок бесед с Молотовым» (1991), Б. С. Стёчкине, С. В. Ильюшине и других
*
Зачем срубили памятники Сталину?
Они б напоминали о былом
могуществе, добытом и оставленном
серьёзным, уважаемым вождём.
В любое время и во время оно
стоять на мёртвом - боже упаси!
Покойника, по древнему закону,
не принято тревожить на Руси.
По мёртвому ходить не полагалось,
могилу разворачивать - грешно.
Такая нам история досталась -
России вечно что-то суждено.
И столько было у неё величеств!
Мне как-то дед сказал: - Помаракуй,
всё культ да культ…
Была такая личность -
и потому, наверно, был и культ.
И что вы там о нём ни говорите,
как ни судите горько, горячо,
оставил он шинель, потёртый китель
да валенки подшитые ещё.
Но он к тому ж оставил государство
с таким авторитетом на земле,
что, милый мой, тут некуда деваться -
себя представьте хоть на миг в Кремле.
И всё, что обозначил он устами,
под стать ему лишь было одному.
- Какой ты Сталин?
Я ещё не Сталин! -
говаривал он сыну своему.
И на священной каменной трибуне
в седой мороз седьмого ноября
он верил в тех, что верили в июне,
спокойно о победе говоря.
Какая ж клокотала в нём природа
и как он исполински понимал,
когда здоровье русского народа
он высоко над миром поднимал!
Неужто так же сумрачно и тихо
он убивал на русском языке,
какую правду он унёс, владыка,
в своём рябом, оббитом кулаке?
Она первична, правда, а не слава,
она за ним стояла у руля,
её не свалишь краном с пьедестала
и не зароешь даже у Кремля.
Мы знали правду, дети перелома,
мы, дети безотцовщины, войны,
в кирпичных городах и на соломе
его улыбкой были спасены.
Быть может, мы любили безответно -
к такой любви не прикоснётся тлен.
Мы Сталина любили беззаветно,
какую веру дали нам взамен?
Мы верили, а веру убивали…
Но от неверья трижды тяжело,
и «Сталин - наша слава боевая»
мы пели вызывающе и зло.
Уже нам просто верить надоело,
уже нам подоспело всё узнать.
Не наше дело - это наше дело,
как будто маму обижают, мать.
И правда, перечёркнутая кровью
отцовских непридуманных времён,
то наша правда, кровная, сыновья, -
мы были б хуже, если бы не он.
Мы очень непростое поколенье,
нам донести тот пламень и накал,
чтоб первозданно полыхало «Ленин»,
чтоб обжигал «Интернационал»!
На наши плечи падает Россия,
на молодость надеется сейчас,
так думайте ж, ребята непростые, -
теперь никто не думает за нас.
Да будет шаг наш точным и могучим!
И это вера, а не просто крик.
За это гибли лучшие из лучших,
и гибли от врагов и от своих.
А кто ходил по Мавзолею Ленина
и получал особые пайки?
Но, если спросят наше поколение:
- А были ль вообще большевики?
Я знаю их.
Они меня растили.
Горело свято на дверях «Партком».
Несытые строители России,
я тоже с детства был большевиком.
Как все, я грыз макуху с аппетитом,
и счастлив был,
и гордый был, как все.
Я сын его. И я необъективен.
Ведь это ж не о ком-то -
об отце.
*
Уже послы живут в тылу глубоком,
Уже в Москве наркомов не видать,
И панцирные армии фон Бока
На Химки продолжают наступать.
Решают в штабе Западного фронта -
Поставить штаб восточнее Москвы,
И солнце раной русского народа
Горит среди осенней синевы…
Уже в Москве ответственные лица
Не понимают только одного:
Когда же Сам уедет из столицы -
Но как спросить об этом Самого?
Да, как спросить? Вопрос предельно важен,
Такой, что не отложишь на потом:
- Когда отправить полк охраны Вашей
На Куйбышев? Состав уже готов.
Дрожали стёкла в грохоте воздушном,
Сверкало в Александровском саду…
Сказал спокойно: - Если будет нужно,
Я этот полк в атаку поведу.
*
Знамя Победы - оно родилось
из огонька самокрутки,
что распалили, как первую злость,
утром солдатские руки.
Знамя Победы - холодный рассвет
над ополченьем столицы,
вышитый школьной подругой кисет,
первый «кубарь» на петлице.
Знамя Победы - тагильский металл
до или после июня
и самолёт, что пилот облетал
только вчера, накануне.
Знамя Победы - из Ставки звонок,
красная нить обороны,
кровь на снегу, и от крови дымок,
словно из горла патрона…
Всё это вместе копилось, росло,
стало единою тканью
и на решительный штурм повело
армию с красным названьем.
Знамя Победы народ создавал
в муках, как высшее счастье,
чтобы Шатилов его передал
лучшим разведчикам части.
И развернулось его торжество
почестью нашим солдатам.
Столько побед впереди у него!
первая лишь -
в сорок пятом.
Поэтические сборники: «Соколиная песня крыла» (1970), «Отечество» (1972), «Пятый лепесток» (1977), «Гроздь муската голубая» (1982), «Избранное» (1984), «Награда» (1985), «То, что сбывается» (1987), «Крылатая книга» (1987), «Отражение» (1988).
Автор биографических книг о В. М. Молотове - «Сто сорок бесед с Молотовым» (1991), Б. С. Стёчкине, С. В. Ильюшине и других
*
Зачем срубили памятники Сталину?
Они б напоминали о былом
могуществе, добытом и оставленном
серьёзным, уважаемым вождём.
В любое время и во время оно
стоять на мёртвом - боже упаси!
Покойника, по древнему закону,
не принято тревожить на Руси.
По мёртвому ходить не полагалось,
могилу разворачивать - грешно.
Такая нам история досталась -
России вечно что-то суждено.
И столько было у неё величеств!
Мне как-то дед сказал: - Помаракуй,
всё культ да культ…
Была такая личность -
и потому, наверно, был и культ.
И что вы там о нём ни говорите,
как ни судите горько, горячо,
оставил он шинель, потёртый китель
да валенки подшитые ещё.
Но он к тому ж оставил государство
с таким авторитетом на земле,
что, милый мой, тут некуда деваться -
себя представьте хоть на миг в Кремле.
И всё, что обозначил он устами,
под стать ему лишь было одному.
- Какой ты Сталин?
Я ещё не Сталин! -
говаривал он сыну своему.
И на священной каменной трибуне
в седой мороз седьмого ноября
он верил в тех, что верили в июне,
спокойно о победе говоря.
Какая ж клокотала в нём природа
и как он исполински понимал,
когда здоровье русского народа
он высоко над миром поднимал!
Неужто так же сумрачно и тихо
он убивал на русском языке,
какую правду он унёс, владыка,
в своём рябом, оббитом кулаке?
Она первична, правда, а не слава,
она за ним стояла у руля,
её не свалишь краном с пьедестала
и не зароешь даже у Кремля.
Мы знали правду, дети перелома,
мы, дети безотцовщины, войны,
в кирпичных городах и на соломе
его улыбкой были спасены.
Быть может, мы любили безответно -
к такой любви не прикоснётся тлен.
Мы Сталина любили беззаветно,
какую веру дали нам взамен?
Мы верили, а веру убивали…
Но от неверья трижды тяжело,
и «Сталин - наша слава боевая»
мы пели вызывающе и зло.
Уже нам просто верить надоело,
уже нам подоспело всё узнать.
Не наше дело - это наше дело,
как будто маму обижают, мать.
И правда, перечёркнутая кровью
отцовских непридуманных времён,
то наша правда, кровная, сыновья, -
мы были б хуже, если бы не он.
Мы очень непростое поколенье,
нам донести тот пламень и накал,
чтоб первозданно полыхало «Ленин»,
чтоб обжигал «Интернационал»!
На наши плечи падает Россия,
на молодость надеется сейчас,
так думайте ж, ребята непростые, -
теперь никто не думает за нас.
Да будет шаг наш точным и могучим!
И это вера, а не просто крик.
За это гибли лучшие из лучших,
и гибли от врагов и от своих.
А кто ходил по Мавзолею Ленина
и получал особые пайки?
Но, если спросят наше поколение:
- А были ль вообще большевики?
Я знаю их.
Они меня растили.
Горело свято на дверях «Партком».
Несытые строители России,
я тоже с детства был большевиком.
Как все, я грыз макуху с аппетитом,
и счастлив был,
и гордый был, как все.
Я сын его. И я необъективен.
Ведь это ж не о ком-то -
об отце.
*
Уже послы живут в тылу глубоком,
Уже в Москве наркомов не видать,
И панцирные армии фон Бока
На Химки продолжают наступать.
Решают в штабе Западного фронта -
Поставить штаб восточнее Москвы,
И солнце раной русского народа
Горит среди осенней синевы…
Уже в Москве ответственные лица
Не понимают только одного:
Когда же Сам уедет из столицы -
Но как спросить об этом Самого?
Да, как спросить? Вопрос предельно важен,
Такой, что не отложишь на потом:
- Когда отправить полк охраны Вашей
На Куйбышев? Состав уже готов.
Дрожали стёкла в грохоте воздушном,
Сверкало в Александровском саду…
Сказал спокойно: - Если будет нужно,
Я этот полк в атаку поведу.
*
Знамя Победы - оно родилось
из огонька самокрутки,
что распалили, как первую злость,
утром солдатские руки.
Знамя Победы - холодный рассвет
над ополченьем столицы,
вышитый школьной подругой кисет,
первый «кубарь» на петлице.
Знамя Победы - тагильский металл
до или после июня
и самолёт, что пилот облетал
только вчера, накануне.
Знамя Победы - из Ставки звонок,
красная нить обороны,
кровь на снегу, и от крови дымок,
словно из горла патрона…
Всё это вместе копилось, росло,
стало единою тканью
и на решительный штурм повело
армию с красным названьем.
Знамя Победы народ создавал
в муках, как высшее счастье,
чтобы Шатилов его передал
лучшим разведчикам части.
И развернулось его торжество
почестью нашим солдатам.
Столько побед впереди у него!
первая лишь -
в сорок пятом.

Следующая запись: Оборин Александр Васильевич
Лучшие публикации