...время пришло...
Глубоко под ребром пульсировала жизнь,
Без объяснения причин - кровь толкая.
Тонкий волосок пульса умолял: "Держись!
Я не позволю умереть, работа такая"
И продолжая, теряя каплю за каплей,
На ужин пациента ждите навряд ли.
Да, и хирург сегодня уже не будет весел,
Машинально, сняв халат, на спинку повесил.
Объявил время смерти, не меняясь в лице,
Не докурив - затушил, сидя уже на крыльце.
После стольких лет практики и пары смертей,
Ощущения потери не стали слабей.
А тело опускали в холодный подвал,
Всего одна операция, а он так устал.
Взгляд поникший буравит пространство,
Мысли танцуют от суицида до пьянства.
На фоне дыма сигареты - сквозит силуэт,
Молодая девушка, двадцати лет.
Чиста и красива, без кровоподтеков,
От боли, на лице не осталось намеков.
Тихо шепчет губами, не разобрать слов,
Он себя обвинить в её смерти готов.
Он хороший хирург, сомневаться грешно,
Он услышал лишь фразу: - Мое время пришло...
Глубоко под ребром пульсировала жизнь,
Без объяснения причин - кровь толкая.
Тонкий волосок пульса умолял: "Держись!
Я не позволю умереть, работа такая"
И продолжая, теряя каплю за каплей,
На ужин пациента ждите навряд ли.
Да, и хирург сегодня уже не будет весел,
Машинально, сняв халат, на спинку повесил.
Объявил время смерти, не меняясь в лице,
Не докурив - затушил, сидя уже на крыльце.
После стольких лет практики и пары смертей,
Ощущения потери не стали слабей.
А тело опускали в холодный подвал,
Всего одна операция, а он так устал.
Взгляд поникший буравит пространство,
Мысли танцуют от суицида до пьянства.
На фоне дыма сигареты - сквозит силуэт,
Молодая девушка, двадцати лет.
Чиста и красива, без кровоподтеков,
От боли, на лице не осталось намеков.
Тихо шепчет губами, не разобрать слов,
Он себя обвинить в её смерти готов.
Он хороший хирург, сомневаться грешно,
Он услышал лишь фразу: - Мое время пришло...